Любите детей долго и нудно

II. Любите детей долго и нудно!

• Мир спасут педагоги-неформалы?

• Сайт «Технология альтруизма». Написано для журнала «Педология», ноябрь 2002 г. Сведений о публикации нет.

• Самиздатский журнал «Безында», 1997 г. Веб-версия в «Библиотеке Максима Мошкова».

• Очерк о работе Ирины Романовны Ланцберг в детском саду «Колобок» п. Тюменский Туапсинского р-на Краснодарского края.

  Владимир Ильин — псевдоним В. Ланцберга

• Беседа с Андреем Скуратовичем
  пос. Тюменский, октябрь, 1991

  Расшифровка аудиозаписи — Денис Рогаткин, Петрозаводск.

• В. Ланцберг, М. Кордонский.  «Технология группы». Авторская версия

• Журнал «Частная школа», № 2, 1997 г.

  Положение о центре становления, развития и социальной реабилитации личности

• Семинар прошел в Екатеринбурге в апреле 2002 года.

  Сайт «Технология альтруизма».

• План ненаписанной книги

  Личный архив В. Ланцберга

• Сайт «Технология альтруизма»

• История написана Владимиром Ланцбергом более 20 лет назад в необычном для его творчества простом, как бы будничном стиле.

  Личный архив В. Ланцберга

• Идеология педагогического коллектива.
  Принята на установочной сессии в новогодье 1981-1982 гг.

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  Архивы системы детских клубов «КМФ»

• Впервые принято Общим Сбором клуба 3 ноября 1982 г. Приводится в редакции от 10 мая 1984 г.

  Архивы системы детских клубов «КМФ»

• Три вариации социально-психологического вопросника для детей. (Не путать с психологическим тестом! «Социальная психология» и «Психология» — разные науки)

  Архивы системы детских клубов «КМФ»

• Инструкции для детей — участников трудового палаточного лагеря «Мыблоня», 1983 г.

  Архивы системы детских клубов «КМФ»

• На вопросы составителей книги отвечает выпускник В. Ланцберга — Геннадий Дульцев. Июль 2006 г.

  Компоновка М. Кордонского, 5 декабря 2006 г.

• Елена Воробьева  Задание для фонарщиков…

• Письмо, 1984 г. Просто детское деловое письмо из переписки между клубами разных городов

  Архивы системы детских клубов «КМФ»

• Константин Москвичёв.   …Запомнить слово «толстянка»

• Предисловия Михаила Кордонского, Владимира Ланцберга, Геннадия Дульцева.   Таня Ковальчук

  Это была совершенно потрясающая тринадцатилетняя девочка с каким-то звериным чутьём. Она нашла рукопись, наброски будущей «Технологии группы» — в клубе они лежали открыто, а может, у Берга дома, — утащила, прочитала… Приходит. «Вот что я прочла. Это правда, что вы нас хитро воспитываете исподволь? И как вы это делаете? Я тут не всё понимаю, расскажи подробней…»

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  Из газ.: «Комсомолец Кубани» (Краснодар). 1983. 19 янв. Рубрика «Урок труда»

• Анатолий Витковский.   Здесь все друг для друга — учителя и ученики

  Но главный урок всегда происходит после уроков.

  Газета «Первое сентября» (Москва). 1999. 27 марта. (Педагогика поддержки).

Родители не читают сами, но заставляют детей

— Как чтение вслух в ваш график встроено, как это происходит?

— У меня сейчас прямо огорчение: все вместе мы в последние пару месяцев почти не читаем. Потому что после самоизоляции мы с мужем и младшим сыном радостно уехали на дачу, а старший сказал, что ему там скучно (ему 17 лет), он в основном живет в Москве, и мы пересекаемся, только когда приезжаем его навестить. 

А так до последнего времени мы читали перед сном. Я стараюсь загонять младшего сына в какое-то человеческое время, и вот когда младший уже лег в кровать, старший может прийти к нему в комнату, устроиться у него в ногах на кровати, и тут же где-то я примостилась, и что-нибудь вслух читаю — это, мне кажется, прямо счастье. Младший сын ложится в 22:30 или в 23:00, в это время я уже, как правило, дома и у меня почти всегда есть 15–20 минут на чтение вслух. 

— Какой прекрасный ритуал! У меня старшему ребенку 11 только будет. Для нас вечернее чтение — это такое время взаимного примирения, что ли. Он приходит уставший из школы: «Все нормально». — «Математику сделал?» — «Математику нет». — «Вот это сделал? На завтра соберись. У тебя зачет, еще надо это выучить». У нас такое пошло трение, к вечеру уже все… И тут наступает время: «Мама, ты читать будешь?» И все становится нормально, все приходят под бочок, всем хорошо. 

— Да, и все проблемы сразу закончились. Это действительно очень теплая и объединяющая практика. Мне кажется, зачем ограничивать ее по возрасту? Мы что, эти 15 минут хотим сэкономить? Чего ради отказываться от этого, если все согласны и всем это в удовольствие? 

Понятно, что, наверное, бывают люди, которые в целом не любят читать вслух. В принципе, никто не обязан, но мой опыт наблюдений показывает, что люди, которые не любят совместное чтение, которые не готовы 20 минут в день потратить, чтобы почитать что-то своему ребенку, при этом убеждены: дети обязательно должны читать. Но если тебе самому всего этого не хочется и не нужно, то, может, стоит провести рекалибровку собственных требований к ребенку и признать, например, что раз я этого не хочу, то и он не обязан?..

Опять же — нет никаких обязательств и долженствований. Единственная вещь, которая меня раздражает искренне — когда родители сами не читают, причем не читают вполне осознанно и отрефлексированно, не хотят, им не интересно, и при этом у них большие ожидания относительно того, что дети должны. 

Если ты сам не хочешь, откуда эти двойные стандарты? Почему ребенку обязательно, а тебе можно тупить в телефон?

Коротко говоря, мне кажется, если вдруг родитель понимает, что для него все это совместное чтение — совершенно непосильная, ненужная нагрузка, тогда ему стоит отвязаться от ребенка и признать, что тот имеет полное право не читать или читать меньше, или читать какую-то ерунду, с точки зрения родителей. 

— Все равно хочется, хочется, чтобы у твоего ребенка было самое лучшее. Например, я в жизни никогда не занималась танцами. Но мне бы хотелось, чтобы училась дочь — это осанка, это грация, она на свадьбе станцует, а не как я, слон в посудной лавке. Это понятно. С чтением такая же история срабатывает, ты понимаешь, что у тебя где-то отшибло, но для ребенка это нужно, чтобы грамотность была. Книги — это хорошо, у детей должны быть книги.

— Не знаю насчет танцев, честно сказать. Но вот я, например, предельно далека от скалолазания, а старший мой сын, только дай ему, он обязательно побежит на свой скалодром. Он и на дачу с нами не поехал, потому что заработал скалодром, а как же он не залезет на скалу три раза в неделю, по крайней мере на тренажерную? И мое равнодушие к процессу его вообще не останавливает. То есть бывают люди, которые читают, несмотря на то, что не читают в их семье. Но, мне кажется, сегодня это скорее исключение, чем правило.

«Это что за книга? Возьми нормальную». Как расчитать ребенка

Понятно, что сейчас ваша дочка маленькая, вы можете ее взять за руку и отвести на танцы. Но когда ей исполнится 9–10 лет и она твердо скажет: «Нет, не пойду больше никогда», — вы же не потащите ее туда на аркане. 

Чтение вслух — это, в некоторой степени, как взять за руку и отвести на танцы. Это увлечь, это помочь, это поддержать. Представьте себе, что вы не хотите водить Наташу на танцы. Вам лень, вы заняты, вы вообще танцы терпеть не можете, но при этом вы ждете, что она будет танцевать — как-то так сама, без вашего участия. Согласитесь, что это немножко не оправданное требование. 

С чтением та же самая история — не хочешь поддерживать, не хочешь вовлекать, не хочешь помогать, не готов быть частью этого процесса — не делай. Я не могу никого отвести на танцы, честно, поэтому я смирилась с тем, что мои дети не танцуют. Но если я захочу, чтобы они танцевали, то приложу к этому усилия и не буду ждать, что оно произойдет автоматически. Мне кажется, что сегодня с чтением для детей то же самое. 

Справочная информация

ДокументыЗаконыИзвещенияУтверждения документовДоговораЗапросы предложенийТехнические заданияПланы развитияДокументоведениеАналитикаМероприятияКонкурсыИтогиАдминистрации городовПриказыКонтрактыВыполнение работПротоколы рассмотрения заявокАукционыПроектыПротоколыБюджетные организацииМуниципалитетыРайоныОбразованияПрограммыОтчетыпо упоминаниямДокументная базаЦенные бумагиПоложенияФинансовые документыПостановленияРубрикатор по темамФинансыгорода Российской Федерациирегионыпо точным датамРегламентыТерминыНаучная терминологияФинансоваяЭкономическаяВремяДаты2015 год2016 годДокументы в финансовой сферев инвестиционной

Сын в 14 лет не расставался с Гумилевым

— Стихи читаете с детьми?

— Вы знаете, я сама тот еще читатель стихов, у меня очень много их в голове, просто какие-то километры. Но я почти не читаю сама ничего нового поэтического, для меня это терра инкогнита. Конечно, раньше мы читали много стихов — преимущественно я читала вслух то, что знаю наизусть. Старший сын и сейчас продолжает читать много, я бы сказала, что он стихов читает гораздо больше, чем я. Младший ребенок, скорее, равнодушен к поэзии. Хотя то, что я читала, извлекая из своей головы, они все любят, помнят, и для них это какая-то важная часть совместного пережитого опыта. 

У нас смешная практика — мы со старшим сыном читаем стихи вслух вдвоем хором, потому что у нас есть некоторое количество стихов, которые мы с ним помним наизусть оба, но у каждого есть какие-то дырки, и там, где один сбивается, другой подхватывает. Например, я первую часть «Поэмы без героя» Ахматовой всю наизусть помню, но я время от времени что-то забываю, какие-то строчки выпадают. Тут у меня старший ребенок есть, который включается и подсказывает, очень удобно. 

— Вы специально с детьми учили стихи?

— Никогда в жизни. Я сама учила стихи, потому что мы относимся к тому поколению, у которого все, что не выучил наизусть, того ты с собой не взял. Если я, например, уехала в археологическую экспедицию, я же не попру с собой «Поэму без героя» — она у меня в голове, удобно. У них этого нет, у них «Поэма без героя» всегда в смартфоне в кармане. 

Поэтому идеи принуждать учить что-то наизусть у меня никогда не было. Старший сын прошел период запойного чтения Гумилева, и его тоже выучил много — совершенно самостоятельно. Потом тоже полюбил, как и я, «Поэму без героя», ее он тоже знает не наизусть, конечно, но большими кусками. Но это, скорее, само оседает, иногда минимальным усилием, а иногда просто 50 раз прочел, уже вроде и наизусть знаешь. 

Галина Юзефович

В общем, я, честно признаться, очень люблю, когда люди знают стихи наизусть, мне кажется, что-то в этом есть трогательное. Не вижу в этом никакой пользы, только что-то симпатичное, и, вероятно, именно поэтому учить что-то на память я отродясь никого не заставляла. У меня, как вы уже, наверно, заметили, плохо с принуждением.

— Я уже поняла. Что такое запойное чтение Гумилева у молодого человека в 17 лет? Откуда Гумилев в его жизни материализовался? Как это произошло?

— Когда они были маленькие, если вечер нас заставал где-то вдали от книг, я могла почитать им вслух какую-нибудь балладу или «Капитанов» Гумилева. Понемногу старшего ребенка зацепило, он взял с полки моего Гумилева, старенького, затрепанного, выпущенного тбилисским издательством «Мерани» в 1989 году, начал его читать, любить. Конечно, сейчас он уже Гумилева не читает, перерос. Но лет в 14–15 он с ним просто не расставался, даже в школу таскал и в скалолазный лагерь ездил, взяв с собой репринтное издание сборника «Костер», которое ему подарила моя мама. 

Словом, я что-то читаю сыновьям вслух, а оно как-то потом откликается. Иногда откликается совсем не так, как я ожидала — у меня не было идеи, что у меня ребенок сейчас все бросит и начнет с утра до ночи читать Гумилева, а оно внезапно так получилось. 

— Я подумала сейчас, что, наверное, стоит детей водить на поэтические вечера. Это обычно что-то интересное, там много молодежи, особенно если это молодые поэты. Все-таки звучащее стихотворение — совсем другое, чем напечатанное. 

— Да, наверняка. Но понимаете, я не очень верю в то, что детей можно научить тому, чего сам совсем не умеешь. Я не умею ходить на поэтические вечера. Я вообще очень плохо понимаю любой звучащий текст. Я понимаю, что это прекрасно, но я его не чувствую. Мне, чтобы текст понять в полной мере, нужно все-таки прочитать глазами, поэтому я не хожу на поэтические вечера. 

Своих детей как я туда поведу? Что нам там делать? Мне скучно, тоскливо, я хочу домой, а должна при этом делать вид, что мне классно, чтобы они тоже заинтересовались? Ну уж нет, увольте. Если у родителя у самого есть интерес к этому, желание и готовность, мне кажется, что это очень классно. Действительно, вы совершенно правы, это прекрасный способ увлечь поэзией. 

Но лично я в равной мере против и принуждения, и родительского подвига. Бывают ситуации, когда родительский подвиг реально необходим. Приучение — ненавижу это слово — детей к чтению точно не требует родительского подвига. Можно подвиг приберечь для какой-то другой, более критической ситуации.

Бизнес и финансы

БанкиБогатство и благосостояниеКоррупция(Преступность)МаркетингМенеджментИнвестицииЦенные бумагиУправлениеОткрытые акционерные обществаПроектыДокументыЦенные бумаги — контрольЦенные бумаги — оценкиОблигацииДолгиВалютаНедвижимость(Аренда)ПрофессииРаботаТорговляУслугиФинансыСтрахованиеБюджетФинансовые услугиКредитыКомпанииГосударственные предприятияЭкономикаМакроэкономикаМикроэкономикаНалогиАудитМеталлургияНефтьСельское хозяйствоЭнергетикаАрхитектураИнтерьерПолы и перекрытияПроцесс строительстваСтроительные материалыТеплоизоляцияЭкстерьерОрганизация и управление производством

Как снова полюбить чтение, если травмирован школой

— Вы встречали взрослых, которые прошли какое-то отторжение от чтения в школе, в юности, а потом в 30, в 40, в 50 лет стали читателями?

— Мне кажется, что весь мир состоит из таких людей, я только их вокруг себя и вижу. Самое смешное, что какие 30, 40, 50? Я это вижу среди своих студентов.

Я преподаю студентам-экономистам в Совместном бакалавриате ВШЭ-РЭШ. У меня есть курс обязательный, который не про литературу, а про риторику и академическое письмо, а есть курс добровольный, как раз таки про книжки. У наших студентов вообще есть некоторое количество гуманитарных курсов, которые они должны прослушать, и многие из них приходят на курс по литературе, потому что думают, что тут будет попроще, надеются как-нибудь сачкануть. Некоторые вполне себе сачкуют, а некоторые втягиваются и начинают все это любить. 

«Борьба за чтение обречена». Галина Юзефович о книгах в эпоху интернета, мастриде и «нерезиновой» школьной программе

Но 100% участников признаются, что после школьной программы по литературе думали, что никогда читать не будут, и вообще не любят литературу. Они в конце пишут отзывы на мой курс, я их всегда читаю с замиранием сердца. И лучший отзыв за все годы был от девочки, блестящей студентки, которая сейчас учится в Америке. Она была из физматшколы и очень просила, чтобы ей разрешили откосить от гуманитарных курсов, потому что они для нее были невыносимы. После курсов по театру она просто рыдала и говорила, что это невозможно, хотя у нее была гениальная преподавательница. А вот на литературе она почему-то втянулась, причем настолько, что до сих пор из Америки иногда пишет мне письма — вот, дескать, прочла и то, и это. Но ее отзыв на курс начинался словами: «На курс этот меня записали силою», — абсолютно пушкинский зачин, в традициях классической русской литературы. 

Это я все к тому рассказываю, что даже очень юные люди часто бывают травмированы и изувечены школьной программой, а больше, я думаю, не столько школьной программой, сколько усилиями родителей любой ценой впихнуть ее в ребенка.

— К вам приходит такой травмированный студент. Что с ним происходит дальше, как он проходит этот путь?

— Отрицание, гнев, торги — все так. Дальше начинается сочетание двух вещей. 

Во-первых, всегда очень хорошо на любого человека действует вид преподавателя, который сильно увлечен любимым предметом. Почему классическая Мария Ивановна, преподавательница литературы в средней школе — это такое пугало? Потому что, как правило, ее уже просто тошнит от всего Достоевского и Пушкина, и она ненавидит это все, это всегда видно. 

Приходят студенты и видят меня. А я же правда очень люблю то, чем занимаюсь. Мне в этом смысле очень повезло, я совершенно усилий никаких не прилагаю, мне действительно классно, интересно, я горю современной литературой, и я про нее говорю с большой любовью. И они задумываются — похоже, эта странная тетка и вправду любит литературу, она же не притворяется. Ну-ка, давайте я посмотрю, что она там такое нашла…

Со временем я научилась понимать, что можно показать молодому читателю такого, чтобы его потихонечку засосало. У большинства моих студентов очень скромный читательский опыт, по большей части это какой-то янг-эдалт подростковый, разной степени убогости (он такой не весь, но это случается). Случайный набор подросткового чтения — «Школа волшебства», «Школа волшебства наносит ответный удар», «Снова Школа волшебства» и так далее. И плюс школьная классика. То есть очень скудный набор прочитанного.

Галина Юзефович

Поэтому для начала начинаю предлагать студенту что-то такое, что отзывается в его опыте. И человек понимает, что это не с другой планеты ему закинули гуманитарную помощь, а что перед ним что-то, с одной стороны, понятное, а с другой — увлекательное, новое, свежее, захватывающее. Конечно, не 100%, но в среднем процентов 50–60 студентов начинают читать больше и вообще спасаются от этого зажима: ой, литература, страшно, скучно, уберите. 

Коротко говоря, лучше всего работает сочетание двух факторов — персональной увлеченности и готовности предлагать правильные книги в правильной последовательности с опорой на интересы и опыт человека.

— Да, совершенно правильно. Можно либо своим каким-то опытом и горением увлечь, либо познакомить ребенка с человеком, который это все делает интересно. Я это видела на своем маленьком ребенке, на дочери. С музеями у меня не сложилось, потому что меня водили туда много, и всегда примерно через 1,5–2 часа после начала я думала: «Когда же мы отсюда, мамочка моя, уйдем?» Про музеи помню, что у меня болела спина и болели ноги. 

Точно так же мы пришли в музей с Наташей. Я думала, что надо. А такой был прекрасный увлеченный экскурсовод, что у нас теперь главное счастье в жизни: «Когда мы еще пойдем в музей к Паше?»