Как отличить настоящую психологию от шарлатанства

Запрос на психологию

К психологии и психологам в нашей стране, будем честны, относятся не слишком одобрительно. Для многих это как-то стыдно даже — нуждаться в психологической помощи. Что люди скажут? Как будто это позорное клеймо. Попозорнее будет, чем изложить всем знакомым подробности своей медицинской карты. У нас не принято признавать психологические проблемы — как личные, так и общие, и, тем более, постыдно обращаться за профессиональной помощью. И хотя постепенно это входит «в моду», но массово тенденция все еще такова, что «нет и не надо».

Что характерно, проблемы от этого никуда не деваются. Мы не называем их такими словами. Но кричим о них на всех углах: пишем в газетах, едких блогах, обвиняем в бездействии школу, правительство и Господа Бога заодно. Это все про нашу жизнь, которую мы живем прямо сейчас. Я хочу, чтобы мои дети в школе и на улице были в безопасности, хочу не погибнуть от стресса на работе, хочу сохранить семью, которая трещит по швам. Хочу уверенности в завтрашнем дне, да и в сегодняшнем тоже. Мы пихаем друг друга локтями в очереди за счастьем. Рожденные в СССР помнят, что когда-то жизнь в постоянном кризисе не была нормой. Сейчас все иначе. Но надо как-то жить дальше.

А потому реальный запрос на психологию как панацею от всех бед высок как никогда, запрос на решение жизненных проблем, давно ставших общими. И проблемы эти именно психологические в своей основе. Это не шутка, этот плод давно созрел и упал под собственной тяжестью. В Госдуме на полном серьезе предлагают создать Министерство психологического климата, задачей которого будет формирование «нормальной психологической обстановки в обществе» и снижение градуса напряженности и агрессии.

Предполагается, что это министерство должно будет как выяснить основные причины агрессии в обществе, так и заняться практической разработкой программ помощи для различных категорий граждан.

В рамках той же всеобщей потребности в профессиональной помощи в российских школах предлагают ввести должность штатных психологов для учителей. Планируется, что подготовленные психологи будут проводить работу с педагогами и помогать им решать проблемы в отношениях с учениками. Министерство просвещения уже сообщило, что поддерживает эту инициативу и предпринимает действия в этом направлении. Это уже реальность, которая наступит сегодня.

Вопросы без ответов. Беспомощность профессионалов

Однако есть один нюанс. Массовый запрос требует массовых результатов. Решат ли психологи проблемы в школе, как это задумано? Является ли вообще психология наукой, способной обеспечить при своем практическом применении устойчивые массовые результаты? Никто из психологов не ответит вам «да» с чистой совестью. Утверждать обратное — бессовестная профанация.

Правда в том, что в наше время продвинутых технологий работа психолога по-прежнему является скорее ремеслом, точечным ювелирным искусством без какой-либо гарантии результата. Да-да, вы не ослышались. Психология, бесспорно, наука. Все как полагается.

В теории и в научных исследованиях. Но на практике это не технология, а искусство с вкраплениями отдельных удачных приемов, трудоемкое и невоспроизводимое. И как поставить таких умельцев на конвейер?

К сожалению, академическая психология удручающе беспомощна в практическом решении большинства жизненных проблем. А ведь в профессию приходят совсем не глупые люди. Получив диплом психолога и выйдя из дверей университета, я в растерянности понимала только то, что ничего не умею. Психолог сегодня по факту — скорее творческая профессия и искусство, а мы своим общим запросом пытаемся загнать ее в рамки эффективности.

Подготовка психологов. Время, которого нет

Запрос общества на психологию требует не только массовых результатов, но и масштабной подготовки большого количества специалистов-психологов, способных эти результаты обеспечить. А если эффективность такой психологической работы минимальна, то путем нехитрых подсчетов выясняем, что потребуется таких специалистов в разы больше, чем можно предположить изначально.

При этом надо понимать, что 4-5-ти лет в вузе недостаточно для того, чтобы стать практикующим психологом. Нужно много учиться и после, прежде чем такого специалиста можно будет подпустить к живым людям, тем более, к детям. Перспектива удручает.

Спросим себя честно, а есть ли у нас это время? Есть ли время у наших детей? До того, как они станут потерянным поколением. До того, как наше будущее состоится как есть. И кого мы собираемся допускать к детям, предоставив в каждой школе рабочие места?

Наследие психоанализа

Самое удивительное, что ответ на каждый из этих вопросов уже существует. И рождены эти ответы в рамках тренинга «Системно-векторная психология», являющейся современной преемницей классического психоанализа. О, никакого замшелого психоанализа прошлых столетий с лежанием на кушетке! Юрий Бурлан поднял психоаналитическое знание на качественно новый уровень беспрецедентной эффективности в решении практических проблем. А теперь ответы на вопросы.

Применение знаний тренинга «Системно-векторная психология» способно обеспечить весь тот массовый результат, запрос на который есть в обществе. Это знание понятно, наблюдаемо, универсально, легко масштабируется и позволяет решать проблемы на всех уровнях: на уровне личности отдельно взятого человека, на уровне семьи, школы, страны, и даже на международной арене. Массовые, проверяемые, повторяемые результаты. Выверенная, точная, безошибочная технология. Десятки тысяч зафиксированных свидетельств эффективности в открытом доступе. «Системно-векторная психология» Юрия Бурлана дает психологические знания, которые работают.

Применительно к школе это означает решение фундаментальных вопросов. Понимание устройства психики ребенка позволяет воспитать из него здорового, развитого и продуктивного члена общества. Чем один ребенок отличается от другого? Как найти подход к любому ребенку? Как обучать детей с разным типом психики? Как повысить успеваемость? Как наилучшим образом развить потенциал каждого ребенка? Как устранить конфликты в классе? Как сделать школу безопасным местом для каждого ребенка? Как любого педагога превратить в лучшего учителя и любимца детворы? Как заставить слушаться самых непослушных сорванцов? Как задать детям правильные ориентиры? Куда пойти учиться после школы? Ответы на все эти вопросы уже существуют.

Чтобы усвоить системное знание, сегодня не нужны годы обучения в вузе. Достаточно всего нескольких месяцев, в течение которых уже можно тут же начать применять полученные знания на практике.

Это знание в короткий срок можно дать не только психологам, но также учителям и педагогам, которым оно было жизненно нужно уже вчера. Все это кажется фантастически невероятным, пока не начинаешь применять это к реальной жизни.

Тренинг «Системно-векторная психология» дает глубоко научные и бескомпромиссно эффективные знания, однако, СВП пока не преподают в вузах, и вы практически не встретите системных психологов на научных конференциях и в библиотеках, корпящих над диссертациями. Почему? Да потому что, когда ты так много можешь сделать в реальной жизни, ты не променяешь гущу событий ни на что. Системный психолог сегодня — на передовой, там, где он нужнее всего.

Автор Алена ВыдринаКорректор Зифа Ахатова

Статья написана с использованием материалов онлайн-тренингов Юрия Бурлана «Системно-векторная психология»

19 Фев, 2019

Просмотров:

457

Теги: Самопознание психология

Стервозная штучка / «умный» циник

Среди известных в сети психологов популярен образ эдакого «доктора Хауса»: самоуверенные, даже нахальные, они не заигрывают с аудиторией, а как будто снисходят до нее. На любые попытки спорить высокомерно сыпят терминами и диагнозами: «вы патологически зависимы от родителей», «вы так и не переросли свой Эдипов комплекс», «вас на самом деле устраивает муж-абьюзер из-за вторичных выгод». Особенно эти умники любят говорить о вторичных выгодах, существование которых практически невозможно ни доказать, ни опровергнуть: согласно психоаналитической теории, это неосознаваемые преимущества, которые пациентам дают их симптомы, из-за чего они саботируют терапию.

С годами такие персонажи собирают вокруг себя небольшой, но активный кружок фанатов, которые восторгаются каждым их словом, и постепенно теряют связь с реальностью.

Психология как наука пока находится на той стадии развития, когда никто ничего не знает точно: что движет личностью, что нарушает ее развитие и как это исправить — ответы на эти базовые вопросы пока имеют статус гипотез и теорий, которые еще не раз будут уточнены или опровергнуты.

Чтобы помочь человеку, нужны более тонкие инструменты: эмпатия, способность поддержать, взглянуть на мир глазами другого. Термины и ярлыки никак не помогут клиенту справиться с его проблемой. Хороший специалист умеет объяснить сложную теорию доступно, и при этом так, чтобы информация не вызвала отторжения. Более того, многие знаменитые психологи (среди них — Зигмунд Фрейд и Нэнси Мак-Вильямс) считали, что им помогает в работе как раз неуверенность, то есть склонность сомневаться в своих выводах и перепроверять их.

Недоучка

Два года заочного обучения в частном институте (читайте — покупка диплома), 120 часов практических курсов когнитивно-поведенческой терапии, 60 часов нейролингвистического программирования. Некоторые популярные в инстаграме психологи даже не стесняются публиковать подобные неубедительные послужные списки!

Но специфика этой профессии в том, что и 4–6 лет обучения в хорошем вузе недостаточно, чтобы стать профессионалом. В университетах преподают в основном теорию, а освоение техник консультирования потребует еще от одного года до трех лет обучения на практических курсах — а также серьезных финансовых вложений. Более того, когда образование закончено, психолог/психотерапевт должен регулярно проходить платную супервизию — профессиональный разбор сложных кейсов с более опытным специалистом.

В странах, где требования к профессии уже устоялись, планка очень высока. К примеру, в Великобритании, чтобы зарегистрироваться как практикующий психолог или психотерапевт, требуется закончить бакалавриат, пройти специализацию в магистратуре и иметь не менее года практики (часто это бесплатный труд).

В реальной жизни рынок психологического образования быстро подстраивается под высокий, но невзыскательный спрос: многие частные и государственные институты предлагают людям с любым бэкграундом освоить профессию всего за 1–2 года — причем заочно. Это могут быть частные практические курсы или программы профессиональной переквалификации. На различных психологических курсах я встречала актеров, бухгалтеров и даже гадалок на картах Таро. Некоторые из этих энергичных «специалистов» начинали набирать клиентов сразу после первого курса, и это им удавалось!

Добавляют хаоса и пробелы в российском законодательстве. Например, не существует стандарта профессии психолога-консультанта (он принят пока только для педагога-психолога и психолога в социальной сфере). Нет с точки зрения закона и такой профессии, как неклинический психотерапевт (то есть терапевт, который работает со здоровыми людьми, тот, кого мы обычно и называем «мой психотерапевт говорит»).

Психосоматик-сектант

Психосоматика стала почти таким же модным словом, как психотерапия, а некоторые «специалисты» готовы объяснять психологическими причинами любые соматические заболевания, вплоть до онкологии. «У вас тахикардия, потому что вы привыкли подавлять гнев», «ваши приступы удушья — это невыплаканные слезы», «артрит возникает из-за хронической нерешительности и отказа действовать» — наверняка вы слышали подобные вариации расхожей фразы «все болезни — от нервов», некоторые из которых граничат с магическими заклинаниями.

Но это так не работает.

Ведь в основе таких рассуждений лежит не наука, а старое доброе магическое мышление. Стараться как можно реже испытывать гнев (или, наоборот, каждый раз бурно его проявлять, чтобы избежать подавления, — в конкретных рекомендациях показания психосоматиков-сектантов расходятся) — такое же ритуальное действие, что и поставить свечку за здравие.

По определению психосоматическое заболевание — такое, в развитии которого психологические факторы играют значительную роль, но кроме них есть и множество других- от генетической предрасположенности до перенесенных инфекций.

Великий гуру

«Пять правил жизни успешного человека», «Как сохранить семью», «Как избавиться от депрессии за неделю» — телепередачи и журналы переполнены универсальными рецептами от всех бед. Более того, многие готовы выложить несколько тысяч за право услышать примерно такого же качества советы лично из уст гуру.

Эффектная и понятная популярная психология хороша тем, что помогает задуматься о себе совсем неподготовленной публике

Но важно понимать, что это всегда очень сильное упрощение. Когда вышел хит Эрика Берна «Игры, в которые играют люди», профессиональное сообщество подвергло его жесткой критике за упрощение теории психоанализа до уровня, доступного средней домохозяйке

Но на фоне многих современных книг психологических советов и самопомощи даже «Игры» выглядят серьезным трудом!

На практике больше помогают не универсальные рецепты, а индивидуальный подход, потому что нюансы ситуации могут оказаться куда важнее общих закономерностей

К примеру, если для 90 % женщин крайне важно счастье материнства, то это нисколько не значит, что рождение ребенка поможет любой женщине преодолеть кризис 30 лет

Обыкновенный/ая сексист/сексистка

Один из самых распространенных вопросов, с которым люди обращаются к психологу, — как устроить или улучшить личную жизнь. И, конечно, они получают массу советов из разряда «как привлечь и удержать мужчину/женщину». Но не всегда навязывание гендерных ролей (а точнее, личных взглядов на них конкретного психолога) очевидно.

Оно может маскироваться под заботу, особенно в исполнении «мудрой женщины»: ведь если вы оставите работу ради ухода за детьми, «вы будете меньше уставать и нервничать» (если бы всё было так просто!). Или доверительно: «мы, женщины, слабые существа, нам нужна забота» (как будто есть в мире люди, которым забота не нужна). Сексистские советы получают и мужчины, хоть и реже. Например, «перестать ныть и начать действовать, как глава семьи».

Моралист

«Вы должны помириться с родителями, иначе от вас откажутся ваши собственные дети!». Или еще хуже: «Вы замужняя дама и воспитываете детей, вам должно быть стыдно за такие мысли». Еще более категорично может звучать отсылка к религиозной морали, если вы сами — человек верующий.

Психологи, склонные категорично оценивать поступки клиентов и даже взывать их к стыду и совести, — не такая уж редкость. Хватает и клиентов, которые записываются на встречу в надежде получить «волшебный пинок». Только всё это не имеет ничего общего с психологией и психотерапией.

Попытки пристыдить и усовестить лишь усугубляют конфликт и способствуют тому, что клиент закрывается, начинает скрывать «стыдные» мысли, что делает терапию невозможной.

Современная практика следует принципу безоценочности: поступки клиента не плохи и не хороши сами по себе

Важно только то, способствуют они или мешают достижению поставленных им целей и какое место занимают в его собственной системе координат. Личные воззрения психолога вообще не должны иметь значения: он — зеркало и посредник, но никак не учитель и наставник

Гуманистическая школа психологии (к которой относится и популярная гештальт-терапия) пошла еще дальше, внедрив принцип абсолютного принятия: любые мысли и поступки клиента достойны внимания и понимания. Именно принятие позволяет человеку раскрыться и добраться до самых сложных и глубоких переживаний.

Если же поведение клиента провоцирует у него бурю негативных эмоций — единственное, что он может сделать, это перенаправить его к специалисту с более устойчивой психикой.

Может ли психологическая помощь быть основана на религии — очень спорный вопрос, хотя существует целое сообщество православных психологов. Академическая психология религии сторонится, поскольку наука должна быть основана на эксперименте и доказательствах, а не на слепой вере. С практической помощью сложнее: она строится на множестве гипотез, которые с трудом поддаются проверке, и в ход идет всё, что способно помочь клиенту (в рамках этических норм, конечно).

«У врачей, как и у любых других людей, есть слабые места»: с какими психологическими проблемами столкнулись врачи, работающие с Covid-19

Nicolas Economou/NurPhoto via Getty Images

По словам Кочеткова, больше всего в этой ситуации страдают медработники-перфекционисты: «Представьте, человек, прекрасно выполнявший свою работу до этого, сталкивается с неопределенной ситуацией. Он не знает, что последует за его назначением. У человека с очень высоким уровнем ответственности за результат это может вызывать сильную тревогу и беспокойство. В результате врачи перестают спать, постоянно думают о работе, все время прокручивают в голове, с их точки зрения, ошибочные действия, которые на самом деле нельзя было предусмотреть. Кроме этого у них возникают проблемы с эмоциональной дисрегуляцией. Тяжелая работа, сильное давление с разных сторон, сильная усталость — все это вызывает вспышки гнева, раздражения», — рассказывает Кочетков.

Вероника Салимгареева — клинический психолог из Перми, работавшая с медиками и ковидными пациентами в «красной зоне» пермской городской клинической больницы №7. В конце апреля Салимгареева сама заразилась коронавирусом и могла наблюдать за состоянием врачей как со стороны психолога, то и со стороны пациента. «Постоянные переработки, нехватка СИЗов, отсутствие четкого алгоритма лечения зачастую приводят к истощению медработников: в таком состоянии психика стремится оперировать привычными автоматическими действиями, избегая сложностей, — рассказывает Салимгареева. — У врачей и сестер снижается уровень эмпатии, защитные реакции лишают возможности представить, что чувствует другой человек. Это приводит к неэффективным стратегиям в коммуникации с пациентами: например, к избегающему поведению или угрозам полицией».

И Кочетков, и Салимгареева при этом отмечают, что основная волна психологических проблем накроет людей позже. В частности, у врачей могут появиться признаки моральной травмы, к которой приводит участие или непредотвращение событий, происходящих против человеческих ценностей.

«Условно говоря, когда не хватает лекарств или аппаратов ИВЛ и врачу нужно очень быстро сделать выбор, кому помочь, — объясняет Кочетков. — Позже врач начинает думать об этой ситуации, прокручивать в голове все детали. Ему будет казаться, что он сделал неправильный выбор, он будет корить себя и страдать. Насколько я знаю, с таким тяжелым выбором приходилось сталкиваться врачам в Италии. В России, по крайней мере в Москве, в меньшей степени. Но можно предположить, что со временем часть из них все равно начнут обдумывать свой опыт. А это может нанести моральную травму».

Нарушитель границ

Вы идете на еженедельные встречи к психологине, как к старой доброй подруге, чтобы перемыть все косточки вашим бывшим. Или старательно наряжаетесь для встречи с симпатичным психотерапевтом, потому что немного в него влюблены (кажется, он отвечает взаимностью: иначе к чему эти двусмысленные замечания?) — ну а почему бы и не совместить полезное с приятным?

Знаете что? Все эти замечательные люди — неважные профессионалы, если допускают подобное. За десятилетия практики профессиональное сообщество выработало этические нормы, которые четко регламентируют общение между клиентом и консультантом во время приема и вне его.

В России принят этический кодекс психолога. Работу психотерапевтов регулируют профессиональные ассоциации, в которых они состоят или проходили обучение: например, Ассоциация когнитивно-поведенческой психотерапии или Европейская ассоциация гештальт-терапии.

В деталях этические кодексы терапевтов разных направлений могут различаться, например, в психоанализе терапевт — это нейтральный наблюдатель, а в гуманистическом подходе он всегда на стороне клиента. Но есть и универсальные правила:

Недопустимо дружеское общение за пределами консультаций.

Прикосновения возможны в исключительных случаях.

Секс с клиентом — табу. Хотя такие истории случаются сплошь и рядом. Как должен вести себя профессионал, когда клиентка откровенно пытается его соблазнить, отлично показано в сериале «В терапии» (спойлер: абсолютно невозмутимо и при этом эмпатично).

Недопустимо, если психолог/психотерапевт — друг члена семьи и консультирует «по знакомству». Хотя на практике это тоже часто случается. Более того, если один из членов семьи уже ходит к специалисту, он не может параллельно консультировать кого-то еще из той же семьи (во избежание предвзятости). Исключение — семейная терапия, в которой семья рассматривается как единая система.
Этический кодекс считает подобные случаи «конфликтом интересов» или «использованием профессиональных отношений в личных целях». У консультанта или терапевта особая роль, и терапия перестает работать, если она подменяется какой-то другой ролью: друга, учителя, любовника. Задумайтесь, станете ли вы платить 5000 рублей в час за советы подруги?

• Нарушение этики происходит, если психолог много и увлеченно говорит о самом себе. В гуманистическом направлении допустимо самораскрытие, но в очень умеренных дозах и с конкретной целью — например, поддержать клиента в его переживаниях. Рассказы о собственных страданиях психолога не должны забирать у клиента время.
• Фривольное отношение к конфиденциальности — еще один вариант нарушения границ. Разглашение личных данных с позиции закона — преступление. Без согласия клиента недопустимо делиться информацией о нем даже с его родными. Многие психологи/терапевты ведут блоги, где делятся подробностями своей работы, — это тоже должно происходить с согласия клиента и без указания личных деталей, по которым его могут узнать (например, имени, места работы).

На грубое нарушения этических норм можно пожаловаться в профессиональную ассоциацию, в которой состоит ваш специалист. Она может приостановить его членство, а в самых серьезных случаях — инициировать судебное разбирательство.