Предисловие редактора
В последние годы
именно социальная психология стала
наиболее бурно развивающейся областью
психологической науки, и сегодня она
занимает центральное место среди
дисциплин, изучающих мышление, чувства
и поведение человека. Мы наблюдаем, как
социальная психология объединяется с
другими областями психологии, образуя
такие направления, как социально-когнитивная
психология, психология социального
развития, психология социального
научения и социально-личностная
психология. Этот список можно продолжать
и продолжать.
Социальные психологи
смело и энергично берутся за решение
наиболее сложных задач, встающих перед
современным обществом. Никакие заботы
и проблемы, ни индивидуальные, ни
социальные, не кажутся чуждыми интересам
социальных психологов, область их
исследований простирается от
психофизиологии до психологии войны и
мира, от того, как студенты объясняют
свои неудачи, до просвещения в области
борьбы со СПИДом. Политические и
экономические сдвиги, происходящие в
Европе и Азии в результате крушения
социалистической системы, побуждают
социальных психологов исследовать
новые проблемы, связанные с развитием
демократии и свободы в странах, народы
которых долгое время жили под гнетом
авторитарного режима. С тех самых пор,
когда Дж. Миллер, бывший президент
Американской психологической ассоциации,
призвал своих соратников «вернуть
психологию людям», социальные психологи
всегда были и остаются на переднем крае.
В серии «Мак
Гроу-Хилл» в социальной психологии
издаются труды наиболее выдающихся
ученых, исследователей, теоретиков и
практиков пашей профессии. Каждый из
авторов этой серии следует основополагающему
принципу: строгая научность должна
сочетаться с тем, чтобы информация могла
быть донесена до самой широкой аудитории
учителей, исследователей, студентов и
всех заинтересованных читателей. Серия
охватывает весь спектр социальной
психологии — от наиболее широкомасштабных
концепций до самых узкоспециальных
отраслей нашей науки. Преподаватели
психологических дисциплин могут
использовать эти книги в качестве
дополнения к своим основным курсам или
комбинированно использовать их для
более глубокого изучения той или иной
тематики.
Леонард Берковиц
пользуется международной известностью
как ведущий исследователь в области
психологии агрессии. Для целого поколения
психологов его лабораторные исследования
стали образцом систематического анализа
ситуационных факторов, стимулирующих
агрессивное поведение. Монография
Берковица «Агрессия: причины, последствия
и контроль» может служить примером
элегантного синтеза научных данных,
полученных в лабораторных, полевых и
теоретических исследованиях. Тщательно
сформулированные выводы позволяют
отделять валидные трактовки агрессии
от ложных, хотя и кажущихся верными с
точки зрения здравого смысла. Автор
критически рассматривает все существующие
теории агрессии, выявляя достоинства
и ограниченность каждой из них. Но
ценность этой книги состоит не только
в том, что на сегодняшний день она
представляет собой наиболее полный
источник классических знаний о
человеческой агрессии; на основе
авторских интерпретаций самых сложных
аспектов множества тех процессов,
которые обусловливают агрессию,
монография Берковица определяет новые
научные подходы в изучении человеческого
общества.
Коллеги Леонарда
Берковица, социальные психологи, будут
приветствовать эту книгу как
основополагающий труд по психологии
агрессии. Она будет полезна и студентам,
которые многому научатся благодаря
доступному стилю изложения. Но значение
книги этим не исчерпывается: важнейшую
информацию сможет получить любой
критически мыслящий читатель, и хотелось
бы думать, что точные знания психологии
агрессии и насилия окажут значительное
влияние на лидеров нашего общества. В
социальной психологии, пожалуй, нет
проблем, более злободневных для общества,
чем поиск эффективных средств
предотвращения и редуцирования
деструктивного влияния того множества
форм агрессии, с которыми мы сталкиваемся
в нашей повседневной жизни. Поистине
замечательный труд Берковица поможет
нам сконцентрироваться на тех направлениях,
где можно искать новые решения этой
старой проблемы.
Филип
Г. Зимбардо, редактор-консультант
Следствия экспрессивных реакций
В роли главных
соперников когнитивной интерпретации
эмоций выступают концепции, акцентирующие
важность телесных реакций в протекании
эмоциональных переживаний. Эти идеи не
являются новыми
Уже более столетия
некоторые биологи, физиологи и психологи
считают, что чувства в значительной
степени, если не полностью, зависят от
телесных реакций — мышечных, висцеральных
и т. д. Ч. Дарвин высказал эту позицию в
своем вышедшем в 1872 году труде «Выражение
эмоций у людей и животных», утверждая,
что «большинство наших эмоций столь
тесно связано с их выражением, что они
едва ли существуют, когда тело остается
пассивным» (цит. по: Buck,
1980, р. 812). Хорошо известным примером
этого направления мысли является
классическаятеория эмоций Джеймса—Лате.Она получила свое название по именам
американского философа-исихолога У.
Джеймса и датского психолога К. Ланге,
независимо друг от друга выдвинувших
сходные идеи около ста лет назад. Я буду
рассматривать данную концепцию и взгляды
ее современных сторонников по меньшей
мере по двум причинам: во-первых, она
поможет читателю лучше понять процессы
формирования чувства гнева и, во-вторых,
она подвергает сомнению широко
распространенное убеждение в
психологической благотворности выражения
чувств. Ниже предлагается краткое
описание теории Джеймса—Ланге, основанное
на работах Джеймса.
Теория эмоций Джеймса—Ланге
Сперва телесная
реакция, потом эмоция.Уильям Джеймс
начинает с резкого расхождения с обычными
взглядами на природу эмоций (и с уже
описанным когнитивистским теоретизированием).
Большинство людей (как и когнитивные
теории) считают, что эмоции порождаются
интерпретацией личностью психологически
значимой ситуации. Оценка или атрибуция,
как полагают, определяет, какие возникают
эмоции и какие совершаются действия. В
противоположность этому Джеймс доказывал,
что «телесные изменения следуют
непосредственно за восприятием
возбуждающего факта, а наше переживание
этих изменений и есть эмоция». Он хорошо
понимал сенсационность своей концепции.
Здравый смысл
говорит, что, потеряв наше состояние,
мы переживаем и плачем; увидев медведя,
пугаемся и спасаемся бегством; будучи
оскорблены соперником, приходим в ярость
и наносим ему удар. Защищаемая здесь
гипотеза предполагает, что такая
последовательность процессов неверна…
и что более рациональным было бы считать,
что мы огорчаемся оттого, что плачем,
приходим в ярость потому, что бьем
другого, боимся потому, что дрожим… Без
телесных состояний, следующих
непосредственно за восприятием, последнее
было бы по форме чисто когнитивным
процессом, бледным, бесцветным, лишенным
эмоциональной теплоты. Мы в таком случае
могли бы, увидев медведя, решить, что
лучше всего обратиться в бегство, будучи
оскорблены, счесть справедливым нанести
удар, но мы фактически не ощущали бы при
этом страха или негодования (James, 1890, р.
449- 450).
В общих чертах,
теория Джеймса постулирует четыре фазы
в развитии эмоционального состояния:
1) воспринимается событие; 2) нервный
импульс передается от центральной
нервной системы к мышцам, коже, внутренним
органам; 3) ощущения, возникающие
вследствие изменений в этих частях
тела, передаются обратно к мозгу; 4) эти
обратные импульсы воспринимаются в
коре мозга и в сочетании с восприятием
первичного импульса продуцируют
«отнесенное к объекту эмоциональное
состояние» (objcct-emotionally-felt)
(см.:AdelmannandZajonc, 1989,p.
253). Здесь мы видим четкое отличие от
рассмотренных выше когнитивистских
интерпретаций. А именно, эмоциональные
состояния порождаются не теми или иными
оценками событий, но нашими телесными
реакциями на эти интерпретации. Мы
боимся, потому что убегаем, и мы чувствуем
ярость, потому что наши мышцы напряжены,
наши кулаки сжимаются и мы скрежещем
зубами.
Не только
висцеральные реакции.Как хорошо
известно, некоторые ученые, например
великий физиолог У. Б. Кэннон, подвергали
теорию Джеймса—Ланге критике по ряду
причин, и в том числе за чрезмерную
сфокусированность на висцеральных
реакциях. Кэннон отмечал, в частности,
что внутренние органы не являются
достаточно чувствительными и изменения
в них происходят слишком медленно, чтобы
быть основой часто быстро развивающегося
и быстро изменяющегося эмоционального
состояния. На самом деле, однако, Джеймсне считалвнутренние органы
единственными детерминантами эмоциональных
состояний
Хотя в его более поздних
комментариях к своей теории и акцентируется
роль висцеральных факторов, он отмечал,
что изменения в мышцах, дыхании и даже
коже имеют важное значение для развития
эмоциональной реакции. «Может ли
кто-нибудь представить себе состояние
гнева,— писал Джеймс,— и не вообразить
при этом..
прилив крови к лицу, напряжение
мышц, сжатие зубов?» (цит. по:AdelmannandZajonc, 1989,p. 252). Таким образом,
согласнополной теории Джеймса—Ланге
именно целостный комплекс физиологических
и мышечных реакций, а не только лишь
висцеральные изменения, продуцирует
специфические эмоциональные состояния.
Неадекватная эмпирическая база
Главная проблема
традиционной концепции инстинкта
заключается в отсутствии достаточной
эмпирической базы. Специалисты по
изучению поведения животных подвергали
серьезному сомнению ряд уверенных
утверждений Лоренца относительно
агрессивности животных. Возьмем, в
частности, его замечания об автоматическом
сдерживании агрессии у разных видов
животных. Лоренц заявлял, что большинство
животных, способных легко убить других
представителей своего вида, имеют
инстинктивные механизмы, быстро
останавливающие их атаки. Людям недостает
такого механизма, и мы являемся
единственным видом, истребляющим самого
себя. Однако, как указывает большое
число исследователей, в действительности
Лоренц незаслуженно принизил внутривидовую
агрессивность, пронизывающую животный
мир. Львы, волки и даже собаки убивают
других представителей своего вида
намного чаще, чем это показано у Лоренца
(Marler, 1976;Wilson,
Е. О., 1975).
Другие возможные агрессивные цели
Эмоционально
возбужденные, охваченные сильным
желанием причинить ущерб своей жертве
агрессоры могут иметь и ряд других
целей, например изменение существующего
положения дел, восстановление оказавшейся
под угрозой «я»-концепции, достижение
ощущения силы и контроля, повышение
собственного социального статуса и т.
д.1Их действия могут быть
мотивированы даже желанием утвердить
собственные моральные ценности —
сохранить то, что они считают правильным2.
______________
1См.,
например: Baron,
1977, р. 260-263.
2См.:
Berkowitz, 1986, р. 98-99.
Агрессивные
дети нередко утверждают, что они бьют
других детей, чтобы заставить их вести
себя правильно. Многие из них думают,
что их жертвы намеренно нарушали те или
иные предписания, также как Джулия явным
образом не слушалась своей матери, и
(по их словам) они бьют младших, чтобы
утвердить свой авторитет и поддержать
дисциплину3.
_______________
3См.:
Доллард, Дуб, Миллер, Маурер и Сирс
(Dollard, Doob,
Miller, Mowrer
& Sears, 1939, p.
20-21). В этой монографии авторы отмечают,
что 3. Фрейд в его ранних работах и У.
Мак-Дугалл (WilliamMcDougail) связывали
агрессию с предшествующими фрустрациями,
хотя и считали, что другие человеческие
действия в основном управляются
врожденными инстинктами).
Сомнительное понятие спонтанно генерируемых инстинктивных драйвов
Существуют намного
более серьезные проблемы традиционного
взгляда на агрессивный инстинкт. Никто
еще не смог обнаружить хотя бы
приблизительное расположение
«инстинктивного центра» этого влечения,
который предполагается данной концепцией,
или хотя бы намек на его существование
в теле или мозге. Особые зоны мозга
задействованы во многих агрессивных
проявлениях, но, по-видимому, они
ответственны за реакции на эмоциональные
ситуации, а не служат для размещения
аккумулированного возбуждения, вызванного
агрессией или в результате химических
процессов. Более того, исследователи
также критиковали идею о том, что
агрессивное поведение само вырывается
наружу (предполагаемая «бессмысленная
активность» Лоренца) из-за давления
сдерживаемого влечения. Исследования
показывают, что предположительно
спонтанная агрессивность и другие
примеры «бессмысленного» инстинктивного
поведения намного более вероятно
представляют реакцию на стимулы данной
ситуации, а не действия, «выталкиваемые
наружу» внутренними силами (см.: Berkowitz,
1969 а, и особенноHinde, 1960).
В конце 50-х годов
Дж. П. Скотт, признанный ученый и
исследователь поведения животных,
опроверг идею спонтанно генерируемого
инстинктивного влечения к агрессии на
основании имеющихся в то время
доказательств:
Нет никакого
физиологического обоснования возникающей
в теле спонтанной стимуляции драки. Это
значит, что нет необходимости драться…
если не принимать в расчет событий
окружающей среды… Мы также можем сделать
выводо том, что не существует
такой вещи, как «инстинкт драки» в
значении внутренней движущей силы,
требующей выхода. Существует, однако,
внутренний физиологический механизм,
который всего лишь нуждается в стимуляции,
чтобы драка произошла (Scott,
1958, р. 62).
Исследования
последующих лет забили еще больше
гвоздей в гроб традиционных представлений
об инстинкте, в котором надо похоронить
влечение к агрессии. На основании
результатов исследований ряд известных
ученых в различных областях — от
антропологии до зоологии — подписали
в 1986 году в Испании, в Севилье, положение,
прямо противоречащее идеям Фрейда об
инстинктивном влечении к войне. Севильское
Заявление о насилии гласит:
«С научной точки
зрения, некорректно утверждать, что от
наших животных предков мы унаследовали
тенденцию развязывать войну…
С научной
точки зрения, некорректно утверждать,
что война или любое другое воинственное
поведение генетически запрограммировано
в нашей человеческой природе…
С
научной точки зрения, некорректно
утверждать, что в ходе человеческой
эволюции происходил отбор, в котором
предпочтение отдавалось более агрессивному
поведению перед всеми другими видами
поведения…
С научной точки зрения,
некорректно утверждать, что война
обусловливается «инстинктом»или
какой-то одной мотивацией… Биология,
не обрекает человечество на неизбежную
войну…»1
____________________
1Дополнительную
информацию о Севильском Заявлении о
насилии 1986 года можно получить у
профессора Дэвида Адамса, отделение
Психологии, Веслианского Университета
в Миддлтауне (David Adams, Psychology Department, Wesleyan
University, Middletown, CT).
Об авторе
Леонард Берковиц,
профессор психологии университета
Висконсин-Мэдисон, рос и учился в
Нью-Йорке. Докторскую степень получил
в 1951 году в Мичиганском университете,
после службы в воздушных силах Соединенных
Штатов Америки. С 1955 года преподает в
университете Висконсии-Мэдисон, в то
же время принимая участие в деятельности
Стэнфордского, Оксфордского, Корнеллского,
Кембриджского университетов, Центра
продвинутого курса изучения бихевиоральных
наук, а также университетов Западной
Австралии и Мангейма. Профессор Берковиц
был одним из инициаторов экспериментальных
исследований проявления альтруизма и
содействия, но начиная с 1957 года он
практически всецело посвятил себя
изучению влияния ситуации на агрессивное
поведение, прибегая при этом не только
к лабораторным экспериментам, но и к
полевым интервью с людьми, совершившими
насильственные преступления в США и
Англии.
Автор около 170
статей и книг, в которых главным образом
говорится об агрессии, Берковиц также
был редактором хорошо известной серии
книг о социальной психологии AdvancesinExperimentalSocialPsychology,
начиная с 1964 года и вплоть до своей
отставки с этого поста в 1989 году. Он
написал большое количество учебников
по социальной психологии, являлся членом
редакционного совета нескольких
журналов, посвященных социальной
психологии, возглавлял Издательский
совет Американской психологической
ассоциации, подразделения Американской
психологической ассоциации, занимающиеся
проблемами личности и социальной
психологии, а также Международное
сообщество исследований агрессии.
Берковиц удостоен премий Американской
психологической ассоциации и Объединения
экспериментальной социальной психологии.
В связи с данной
работой небезынтересно отметить, что
научная карьера Берковица получила
первый резкий толчок в 1962 году, после
публикации издательством McGraw-Hillего книгиAgression:AsocialPsychologicalAnalysisи символично, что то
же самое издательство издает ту же самую
работу, когда карьера Берковица близка
к завершению.
