Похожее
Как преподавать теорию эволюции маленьким детям
Почему у жирафа длинная шея? Нас умиляет, когда маленькие дети, отвечая на этот вопрос, строят забавные теории. Однако привычка к интуитивным и ошибочным концепциям может сохраниться на всю жизнь…
Почему люди верят в Бога?
Психолог Джастин Баррет сравнивает верующих людей с трехлетними детьми, которые «считают, что другие люди знают практически все». Доктор Баррет — христианин, редактор журнала «Познание и культура», автор книги «Почему кто-то верит в Бога?». По его словам, свойственная детям вера во всезнание окружающих уменьшается по мере взросления благодаря опыту. Однако это отношение, необходимое для социализации человека и продуктивного взаимодействия с другими людьми, сохраняется в том, что касается веры в Бога.
Бог — побочный эффект эволюции
На планете сейчас происходит колоссальный религиозный ренессанс. Опрос Gallup трехлетней давности показал, что верующими людьми себя считают примерно 70% населения планеты, что на 15% выше, чем по данным 1990 года. И немалая часть этого религиозного прироста пришлась на страны бывшего СССР. Все это не может не беспокоить просвещенных либералов, которыми кишит редакция MAXIM. Поэтому мы решили опубликовать наш гуманистический манифест, и, если он поможет хотя бы одному читателю воздержаться от дружбы с воображаемыми существами, мы будем считать, что не зря коптим тут небо.
Символ веры
Сергей Савельев
Профессор, доктор биологических наук, заведующий лабораторией развития нервной системы Института морфологии человека РАМН Сергей Вячеславович Савельев рассказывает о вере и религии с точки зрения биологии.
Антропологи нашли преимущества религиозного поведения
Положение человека в традиционных сообществах в значительной степени зависит от степени его религиозности — чем активнее человек принимает участие в общепринятых религиозных практиках, тем выше его социальный статус, и эта закономерность, в свою очередь, влияет на формирование социальных отношений в рамках общины. К такому выводу пришла антрополог Элеонор Пауэр (Eleanor A. Power) из Института Санта-Фе, изучавшая традиционные сообщества в Индии.
Может ли священник быть атеистом?
Александр Марков
Философ Дэниел Деннетт (Daniel Dennett) и социолог Линда Ласкола (Linda LaScola) опубликовали результаты пилотного исследования малоизвестного и с трудом поддающегося изучению социально-культурного явления — атеизма среди действующих священнослужителей.
Зоофизика религии
Александр Розов
Клерикалы, представляющие церкви монотеистических религий (христианства, ислама, иудаизма и сходных учений) утверждают, будто их учения лежат в основе человеческой цивилизации – и на этом основании требуют для себя множества привилегий, особого статуса, участия в государственном управлении и введения религиозной компоненты в общее образование. Они обожают рассуждать об облагораживающем нравственном значении своих культов, об их роли в человеческой культуре, и об их неземном происхождении. Ниже будет показано, как на самом деле произошли монотеистические культы личностных богов. Мы увидим, что все они являются атавизмами, связанными с социальной зоопсихологией приматов, и чем больше человек им следует, тем ниже опускается к уровню своих предков – обычных неразумных животных.
Александр Марков о вере в бога
Эволюционный взгляд на феномен религии в обществе.
Усложнение общества предшествует появлению веры в богов-морализаторов
Александр Марков
Историки давно обсуждают возможную связь между усложнением общественного устройства и распространением религиозных верований, способствующих просоциальному поведению. Однако природа этой связи остается спорной. Анализ детальных исторических данных по 30 регионам показал, что радикальное усложнение общества обычно предшествует появлению веры в сверхъестественное наказание за аморальное поведение, а не наоборот. Как правило, такая вера появляется лишь после достижения обществом численности населения порядка миллиона человек. Стандартизованные религиозные ритуалы часто появляются задолго до веры в богов-морализаторов
Возможно, единые ритуалы являются более значимой предпосылкой усложнения общества, чем содержание религиозных верований: важно, как поклоняться, а не кому.
Бог как иллюзия
Ричард Докинз
В книге Ричард Докинз утверждает, что вера в сверхъестественного создателя — это ложное убеждение, которое, подобно мании, не меняется в зависимости от фактов. Он приводит высказывание Роберта Пирсига, что «когда один человек одержим иллюзиями — это называют умопомешательством
Когда много людей одержимо иллюзиями — это называют религией».
Далее >>>
Наука, говорите? Что-то не верится
Многое в «сопротивлении науке» определяется врожденными свойствами человеческой психики, но кое-что зависит и от культурной среды. Об этом свидетельствуют, в частности, межнациональные различия в степени сопротивления тем или иным научным идеям. Скажем, неприятие идеи эволюции у американцев выражено намного сильнее, чем в большинстве других развитых стран.
В разных странах считаются «общеизвестными» и не требующими доказательств разные наборы «истин». Такие идеи обычно усваиваются детьми без всякого критического анализа. Типичные примеры — значение общеупотребительных слов, «вера» в микробов и электричество. Существование микробов, например, в развитых странах никем не подвергается сомнению — и дети тоже, нисколько не задумываясь, проникаются искренней верой в существование этих невидимых тварей. Микробы, к счастью, не противоречат никаким «врожденным интуициям», а наоборот, помогают вполне телеологическим образом объяснить болезни, протухание продуктов и др.
Однако большая часть знаний все-таки не принимается без доказательств ни детьми, ни взрослыми. Когда дело касается научных знаний, даже взрослые люди — а о детях и говорить нечего — почти ничего не могут проверить сами по причине некомпетентности. В этом случае (то есть почти всегда) мы заменяем непосредственную оценку достоверности знаний оценкой их источника. Если источник кажется заслуживающим доверия и если в нём самом чувствуется уверенность, мы принимаем новое знание на веру, даже если не поняли толком, о чём речь. Типичный пример — вышеупомянутые американцы, которые верят в естественный отбор, но не в состоянии объяснить, что это такое.
Это касается не только науки. В одном недавнем исследовании людям предложили оценить различные политические программы, о которых испытуемым сообщили, что они исходят от той или иной политической партии (республиканцев или демократов). Испытуемые дали программам с виду вполне осмысленные, аргументированные оценки. Однако статистический анализ показал, что в действительности оценки определялись не содержанием программы и не отношением данного человека к каким-то конкретным законам или действиям правительства, а только лишь «партийной принадлежностью». Например, сторонники демократов поддерживали и совершенно «недемократические» проекты, если им говорили, что проект исходит от их любимой партии.
Выяснилось, что дети, в точности как и взрослые (и даже в еще большей степени), склонны оценивать достоверность информации по «весомости» и «солидности» ее источника. Уже четырех-пятилетние дети отлично знают, что взрослым известно больше, чем сверстникам. Если взрослый и ребенок говорят противоположное, дети верят взрослому. Они уже знают, что среди взрослых есть специалисты разного профиля и что в болезнях лучше разбирается доктор, а в сломанных велосипедах — механик. Кроме того, дети гораздо охотнее верят тому «источнику знаний», который демонстрирует полную уверенность в себе и своих словах. Мямли-ученые с их вечными сомнениями и фразами типа «разумеется, пока это лишь предположение…» никакого доверия у детей не вызывают.
В связи с этим нужно отдать должное дальновидности российских наукоборцев, которые мечтают в учебниках биологии после каждой главы добавить сносочку о том, что «есть, однако, и другая точка зрения…», и вдобавок ввести в школах изучение религиозной картины мира. Конечно, учитель биологии, опутанный «сносочками», не сможет так надувать щеки на уроках, как преподаватель «альтернативного предмета». Кому из них поверят дети — сомневаться не приходится.
Исследователи делают вывод, что «сопротивление науке» зарождается из противоречий между интуитивными представлениями маленьких детей и тем, чему их учат; «сопротивление» переходит из детства во взрослую жизнь, если соответствующие научные идеи не имеют всеобщей поддержки в обществе, и становится особенно сильным, если существует ненаучная альтернатива этим идеям, не противоречащая «элементарному здравому смыслу» и опирающаяся на солидные, уважаемые и очень уверенные в себе «источники». В США именно так обстоит дело с эволюционной биологией и нейробиологией: выводы этих наук противоречат и детской интуиции, и высказываниям многих солидных политиков и религиозных деятелей.
Что уж говорить о ситуации в России. Утешает лишь, что креационисты, фоменковцы и прочие астрологи, конечно, ни в чём не виноваты. Просто «их мозг заставляет их так думать».
(c) Paul Bloom, Deena Skolnick Weisberg. Childhood Origins of Adult Resistance to Science // Science. 2007. V. 316. P. 996–997.
Наука — это прежде всего процесс
Несколько сотен лет назад человек, при определённом упорстве и трудолюбии, мог в течение своей жизни постигнуть всё имеющееся в мире знание и все его взаимосвязи. Сейчас целой жизни может не хватить даже на изучение одной области наук.
Поэтому так важно не ограничиваться тем, чтобы знакомить ребенка с результатами отдельных наук, а открывать ему всю красоту научного метода.
Научный мир всё больше идет по пути мультидисциплинарности, когда одни и те же объекты исследуются разными науками. Самые перспективные исследования сегодня объединяют психологов и нейрофизиологов, биологов и экономистов.
Научный подход требует системного мышления, где важны не только объекты, но и взаимосвязи между ними. Человек с системным мышлением понимает, что если воздействовать на один элемент системы, то отклика можно ждать от другого. Если это не было учтено в модели системы, то отклик может оказаться самым неожиданным. Вспомним пример с уничтожением воробьев в Китае, который привёл к изменению всей экосистемы страны и массовому голоду.
Важнейшим принципом научного подхода является объективность и критичность восприятия информации. Чтобы обеспечить необходимый уровень объективности, научный метод за сотни лет выработал огромный инструментарий теоретических и экспериментальных исследований. Самое поразительное в том, что с возникновением философии науки научный метод стремится критически осмыслять сам себя и собственные результаты. Рискнём высказать спорную мысль о том, что это, возможно, самое главное, что дал научный метод человечеству.
В итоге у нас есть самый мощный инструмент осмысления реальности, в который заложен механизм, заставляющий постоянно сомневаться и не создавать авторитарные диктаторские структуры. Это ли не то, чего нам всем так не хватает как при проектировании социальных институтов, так и в обычной бытовой жизни?
После школы уже поздно
Есть ещё одна причина, по которой научное мировоззрение необходимо формировать со школьной скамьи. В период обучения в школе формируется принципиальное принятие или неприятие научного знания. Существуют исследования, подтверждающие, что причины неприятия научного знания, которое мы массово видим у взрослых, уходят корнями в детскую психологию.
Интуитивно дети склонны к креационистскому объяснению происхождения объектов окружающего мира (всё вокруг кем-то сделано с какой-то целью). Есть и термин для такого явления — «неупорядоченная телеология».
Если же школьники не знакомятся с научной картиной мира, а вместо этого получают подтверждение этих своих интуитивных воззрений из газет и с экранов телевизоров, то обрывочное и ненаучное представление о мире становится уже взрослой убеждённостью и вызывает полное неприятие научного знания. Мы все понимаем, к чему это ведет. Не только к тому, что растут продажи гомеопатии и аудитория экстрасенсов, но и к тому, что из-за страхов общества закрываются целые области перспективных научных исследований, такие как пресловутая генетическая модификация организмов. Поэтому чем раньше приобщить ребят в теории и на практике к научному методу освоения реальности, тем лучше.
Это может быть интересно
7 фильмов о теории эволюции и её последствиях
Да, школьное образование по-прежнему страдает фрагментарностью знаний, школу сотрясают реформы, дети часто учатся «для ЕГЭ». Но всё это — вовсе не препятствие к научной работе со школьниками. Если ребёнок где-то и как-то получил прививку научного метода, он способен самостоятельно преодолевать эту разрозненность информации и снова собирать воедино разобранную на кирпичики картину мира. В результате ребята перестают воспринимать школьное образование как одну из ступенек в лестнице «школа => ЕГЭ => вуз => престижная работа => получение денег».
Для школьников, которые ведут научные исследования, знания становятся самостоятельной ценностью.
Таким образом, научная работа со школьниками может компенсировать многие недостатки школьного образования и дать ему новые смыслы. Это, конечно, не снимает ответственность со школы, но даёт дополнительное многообразие образовательному пространству.
